– Сейчас ты координатор в «Квартале», а до этого приходилось ходить туда в качестве волонтера?
– Ни разу! Вообще, когда я шел в «Даниловцы», я с самого начала хотел быть волонтером именно в «Квартале». Но на тот момент не было набора. Поэтому, конечно, когда я шел первый раз уже в качестве координатора, волнения были. У меня был за плечами опыт волонтерства в трех группах, но тут – новое учреждение плюс сложные подростки, плюс пугающее название «наркодиспансер». И новая роль, в которой я еще ни разу не был! То есть, я там сразу для всех был чужой человек. К тому же у ребят есть какие-то особенности: например, достаточно часто можно видеть татуировки, в других учреждениях не было такой «живописи». Но в остальном это совершенно обычные подростки, даже где-то более спокойные и доброжелательные, чем в других учреждениях.
– То есть, подростки с наркозависимостью вовсе не демоны, как кто-то может подумать.
– Подростки в «Квартале» очень разные. Удивительно, но про многих из них я бы никогда не подумал, что они что-либо употребляют! Они в большинстве своем сообразительные, творческие, талантливые. Они там проходят, в том числе, и медикаментозное лечение, поэтому некоторые слегка заторможенные. Но в целом, особенности их поведения объясняются тем, что, как правило, это дети из неблагополучных семей. Их воспитанием, развитием, обучением родители и опекуны занимались мало и внимания им дома почти не уделяли.
– И какова там роль волонтеров?
– Основная миссия, которую несем я и волонтеры группы, показать ребятам, что можно радоваться и весело проводить время без всяких допингов. В этом плане волонтеры для них – это пример такого поведения. А вторая миссия, как мне кажется, состоит в том, что на нас ребята могут протестировать – примет их общество или нет после того, как они выйдут из наркоцентра.
Потому что для многих из них жизнь разделилась на до и после. Вот у них была своя среда общения какая-то, дом, ну и наркотики или алкоголь. И вот они попали на лечение. Им нужно, выйдя из стен «Квартала», вернуться в свой круг и, может быть, его сменить. И вот на нас они могут посмотреть: как незнакомые люди могут к ним относиться, как они будут реагировать. Для них это важно.
А мы их принимаем такими, какие они есть сейчас. Мы приходим, и нам совершенно неважно, что у них было до нашей встречи. Неважно, почему они здесь оказались. Мы не лезем им в душу, душеспасительных разговоров не ведем, разве что они сами захотят о себе что-то рассказать. Для нас важен каждый из них как человек. Мы взаимодействуем с ними не с позиции «врач-пациент» или «учитель-ученик». Мы им как старшие товарищи. И нам просто с ними интересно.
– А они это чувствуют?
– Думаю, что большая часть чувствует. Кто-то, естественно, относится к нам с недоверием. Но для меня показателен один момент. У нас пару занятий назад была викторина, которую придумала наш волонтер Надя Трансвалева. А я там одну девочку Таню знал только чисто внешне. Мы, когда приходим, зовем детей, и они идут, кто хочет. Кто не хочет, проводит свое время сам. И эта Таня к нам не приходила. Ну, может, заходила, смотрела, чем мы занимаемся, и уходила. А тут она с нами осталась на викторину, и я ее потом спросил: «Как тебе наше мероприятие?» На что она ответила: «Вы знаете, я раньше никогда не ходила к вам, а с вами, оказывается, интересно…»
У человека, вероятно, было предубеждение, что мы какими-то скучными делами занимаемся, как-то «лечим» их. А ей понравилось.
– Ваша маленькая победа. Я думаю, такие вещи очень мотивируют.
– Да, я не могу сказать, что это прям супербольшая победа, но, действительно, такие вещи мотивируют очень сильно. И если посмотреть внимательно, то на каждом посещении находится место таким небольшим победам.
– Волонтерство в «Квартале» отличается от больничного?
– Я больше двух лет был и остаюсь волонтером больничных групп, и сказать, что «квартальцы» какие-то особенные, мне трудно. Специфика своя есть. Кому-то с детьми попроще. Мне лично самому с подростками интереснее. С ними сложно, но интересно.
Но да, не каждый пойдет волонтером в наркоцентр. Хотя я как раз очень люблю спрашивать новичков после первого посещения: «Ну как впечатление от наших подопечных? Не напугали?» И в один голос все говорят, что это обычные дети и подростки.
Я, когда собеседую новичков, всегда предупреждаю, что бояться не стоит. И очень показательно было услышать от одного из волонтеров: «Я помню твои слова, но до конца все рано не верил. А тут пришел и убедился».
– А ты себя там не чувствуешь безнадежно старым: у них же свой сленг, свои традиции и ценности.
– Мне не очень нравится тот сленг, который ребята используют при обсуждении темы наркотиков, а тема эта, к сожалению, неискоренима. Вот есть тюремная феня, условно говоря. А у людей употребляющих – свой лексикон, который нам непонятен. Такие словечки там периодически проскакивают. Я об этом сленге не знаю практически ничего. Но если мы понимаем, что речь идет об употреблении, мы это пресекаем.
А что касается вообще общения с подростками – нет, я себя старым не считаю. Да, какие- то вещи могут быть мне непонятны, но я запросто спрашиваю. Общаясь с детьми, я никогда не ставлю себя выше них и, возможно, ребята это чувствуют. У них может быть свой внешний вид, тату или пирсинг, чего я бы себе не стал делать, например. Но это не мешает мне интересоваться, узнавать их, просто общаться, добавляя какие-то совместные штуки вроде игр, сценических или спортивных занятий.
– А бывает такое, что дети вас удивляют – интеллектом или талантом?
– О, это так классно, когда дети предвосхищают твои ожидания и оказываются умнее тебя! Даже играя в какие-то настольные игры типа «Активити», где нужно изобразить что-то или объяснить, порой ловишь себя на мысли, что дети-то – очень умные. И я не чувствую себя в эти моменты каким-то ущербным, я, наоборот, очень рад, когда оказывается, что ребенок более творчески одарен, чем я. Это же классно!
– Вы как-то обсуждаете с волонтерами прошедшее посещение? Сложности бывают?
– Конечно, мы обмениваемся впечатлениями от занятий, обсуждаем какие-то реплики, сказанные кем-то из детей, и пытаемся понять, с чем это связано. Допустим, если упоминалась тема употребления, то мы это тоже обычно проговариваем. Обсуждаем, как нам в будущем избежать этой темы, как-то пресечь, если границы были нарушены. А из сложностей… Допустим, какая-то из настольных игр можете не зайти или еще какая-то творческая активность. И тогда думаем, что будем делать в следующий раз.
Хочу вообще отметить своих волонтеров, что ребята подобрались очень инициативные. Я и сам, конечно, стараюсь прививать им эту инициативность, потому что, честно говоря, я в творчестве не сильно одарен. Я могу организовывать что-то, могу написать статью, например. Но вот интересный мастер-класс провести – вряд ли у меня это получится. Я, когда хожу в детские больницы и социальный приют, могу каждый раз играть в настольные игры, и мне будет хорошо с детьми. И вот я это доношу до своих волонтеров – а чем бы вам хотелось заниматься?
Я не хочу их просить делать то, что им не очень интересно. У нас всегда есть игры, в которые можно играть компанией, например, игра «П» – там нужно объяснять загаданное слово, используя только слова на букву «п». Но вот что бы волонтерам самим хотелось делать? И как раз ребята сами и придумывают какие-то активности.
Вот Надя Трансвалева: и викторину проводила, и обсуждение мультфильмов у нас было, и кексы готовила в микроволновке с ребятами. Андрей Мурсеев приносил и настольные игры свои, и электронный конструктор. Илья Комаров проводил спортивные занятия с нунчаками и чайную церемонию. Сергей Ясинский – танцевальный мастер-класс по хастлу. В этом плане ребята большие молодцы. И если есть какая-то идея, я всегда спрашиваю ребят, чем я могу помочь. Любая инициатива наших волонтеров будет поддержана.
Александр Валентьев, координатор волонтерской группы Добровольческого движения «Даниловцы» в Наркодиспансере “Квартал”.