Урок 1. В чем «конструктивная» особенность благотворительных и волонтерских организаций?

Юрий Белановский

Благотворительные организации обычно воспринимаются с акцентом на слове «организация». Поэтому у бизнеса или властных структур, у спонсоров возникает ощущение, что возможны отношения «заказчик-исполнитель». Это не совсем так. Главные слова тут «благотворительная» и «некоммерческая», и лишь потом – «организация».

Вполне ожидаема такая реакция: «Ну, это несерьезно! Зачем тогда вообще взаимодействовать? Они просто «проедят» мои деньги и ничего не сделают…» Мне хотелось бы предостеречь от поспешных выводов.

Закручены, как спирали

Что такое благотворительная некоммерческая организация? Это, как правило, группа людей, которая объединилась вокруг какой-то дорогой им доброй идеи. Почти всегда эта идея – помощь тем, кто оказался в беде. И такое объединение – естественный процесс «снизу», а не выстраивание по лекалам «сверху». Тут люди объединяются самые разные.

Кто и зачем идет работать в благотворительность? Я точно знаю, что не ради прибыли, не ради карьеры и не ради власти. Мотивы разные, но люди приходят работать или волонтерить, чтобы помогать. За 8 лет в благотворительности я понял, что главная движущая сила – не какие-то особые знания, или опыт, или технологии, а сильное личное желание помочь человеку в беде. И если этому желанию сопутствует трезвость ума, самокритика, доверие специалистам и коллегам, партнерство – этого вполне достаточно! Дело будет. Помощь будет.

К примеру, небольшой фонд может состоять из учительницы истории, бывшего менеджера крупной компании и какого-нибудь вчерашнего студента. Все! Говорить о них как об организации в полном смысле этого слова достаточно сложно. Потому что все функции они распределяют внутри себя по своим внутренним договоренностям и законам. Да, самое парадоксальное в благотворительных организациях – отсутствие классического менеджмента. Он всегда авторский, гибкий, больше похож на лоскутное одеяло, где разные компетенции и добрые воли, как лоскуты разного цвета, рисунка и фактуры сшиты в единое помогающее пространство, теплое и доброе.

Определяющим в деятельности реального НКО является то, что помощь достигается, что она эффективна и значима. Человек в беде ощущает лично на себе, что о нем позаботились. В этом смысле такие благотворительные организации похожи на спирали, закрученные вокруг людей в беде. И все туда, в эти спиральки, встраивается. И если встраивается – значит, работает! Встраивается туда и особый авторский менеджмент, хотя у профессиональных управленцев он может вызывать недоумение.

Быть профессионалом в чем?

Приоритет благотворительных организаций на помощи человеку, та самая спираль, на мой взгляд, дает очень важный эффект: такая организация становится глубочайшим профессионалом в своей области. Но стоит помнить, что внутри НКО ресурсы всегда ограничены, это почти всегда «работа на пределе возможностей». И профессионализмом в других областях приходится жертвовать. Сотрудники НКО могут с круглыми от удивления глазами слушать очевидные для кого-то вещи про сайт, про Яндекс, про управление, еще про что-то: «О! Да неужели это работает? Ого! Да мы можем такое у себя сделать?»

Но спросите сотрудников таких фондов о каком-то мельчайшем нюансе, значимом с точки зрения спасения чьей-то жизни, или привлечения специализированных врачей, или работы с чиновниками, чтобы они обратили свой взгляд на сироту, попавшего в правовой вакуум, и тогда вы сразу поймете, насколько серьезны и компетентны эти люди! Я знаю таких сотрудников благотворительных организаций, которые, конечно, сами лечить не дерзнут, но в диагнозах зачастую разбираются не хуже профессиональных врачей. И знают в Москве тех уникальных специалистов, с которыми они на одном языке могут обсуждать редкие болезни.

Главная ценность любой настоящей благотворительной организации в том, что она умеет помогать. Вчитайтесь: УМЕЕТ ПОМОГАТЬ. И, по большому счету, ничего больше. Наверное, это не очень хорошо, но так есть. С другой стороны, кто из читающих эту заметку готов и умеет играть с тяжело больными детьми? А кто может подготовить такие викторины или мастер-классы, которые заинтересуют подростков из детдома? А кто уверен, что сможет час внимательно беседовать со старушкой из дома престарелых об ее умершем муже? А заглянуть в психоневрологические интернаты? А кормить бездомных? И мы понимаем, что такая помощь будет значимой и результативной, если она будет постоянной, если ожидания детей, подростков и стариков не будут обмануты, если они и завтра, и на следующей неделе, и через месяц встретят своих друзей-волонтеров.

Но все будет иначе, если какой-то фонд начнет оценивать своих сотрудников, имея в приоритете финансовые способности, а не желание помогать. Если волонтерская группа, умеющая просто дружить и играть с детьми, займется тем, что будет себя «продавать» спонсорам… Очевидно же, что если кто-то вместо игр займется чем-то другим – то он перестанет играть с детьми!

Трудности партнерства

У некоммерческих организаций невероятно много финансовых и административных проблем. Когда я говорю «финансовых», я не имею в виду проблемы конкретных сотрудников НКО, когда им не хватает на «хлеб с маслом». Я имею в виду финансовые проблемы при организации помощи нуждающимся. Нужна ли НКО помощь? Да! Хотят ли они сотрудничать? Да! Но зачастую просьбы НКО о помощи в глазах благотворителей могут выглядеть потребительски: «Дайте нам миллион, и мы оплатим еще одно лечение!» «Дайте триста тысяч, и мы организуем волонтерский проект для творческого развития умственно-отсталых детей!» И разумеется, когда некоторые спонсоры воспринимают это так, они отвечают: «Нет! Мы миллион не дадим. Давайте уже как-то вместе что-нибудь делать, что и нам интересно, и вам!» Т.е. спонсоры, государство, бизнес готовы сотрудничать, но из позиции заказчика, покупателя некоторой социальной услуги, причем право определять содержание этой услуги они тоже предпочитают оставить за собой. Но следует учесть, что покупают они эту услугу не себе, а кому-то, кто в беде! И кто, как не реальные благотворительные организации во всех подробностях знакомы с нуждами подопечных? А вот такое положение дел спонсоры не всегда готовы принять.

Схемы, конечно, не передают всей полноты реальности, однако помогают понять общие принципы. Приведу в пример нашу волонтерскую организацию «Даниловцы». Если бизнесу или власти так удобней, можно упрощенно воспринимать нас как маленький заводик по производству надежных волонтерских групп отличного качества, которые будут служить обществу долго. 8 лет назад было 0 волонтерских групп – а теперь их 18, и все работают! Да, при надлежащих условиях мы готовы создать под заказ «волонтерскую группу под ключ», что и произошло, например, в одном из московских детских домов для умственно-отсталых. Можем заняться и какими-то похожими проектами, в нужности и выполнимости которых мы уверены. Но «построить замок на Луне» – за это мы не сможем взяться, сколько бы помощи нам ни посулили наши партнеры. Потому что, во-первых, мы компетентны в другой сфере и отвечаем за результат своей работы. А во-вторых, мы, как профессионалы, досконально изучающие нужды подопечных на протяжении многих лет, сомневаемся, что они в таком замке нуждаются. В отличие от появления новых волонтерских групп.

Все реальные благотворительные организации подобны узкоспециализированным небольшим заводикам. И хотелось бы, чтобы «заказчик» учитывал реальные возможности, – и ограниченность ресурсов, и посильные «объемы производства», и специфику «продукции», ее уникальность, ее настоящую, порой жизненную необходимость для людей в беде, – именно тех, кому благотворитель выразил желание помочь!

Так с кем же работать

И получается, что настоящие благотворительные организации, которые «на земле», которые работают и спасают жизни – они в глазах бизнеса, или властных структур, или каких-то спонсоров всегда в проигрыше по отношению к иным некоммерческим организациям, которые, в отличие от спирали, похожи скорее на «бублик с дыркой». Это сервисные некоммерческие организации. У них нет деятельности «на земле», но в них – и это важно отметить! – часто работают люди понимающие и даже профессионалы, те, кто получили опыт в фондах, кто изнутри знает некоммерческий сектор. И такие организации действительно могут вполне качественно решать некие задачи. Например, мега-комбинат говорит: «А давайте мы вам закажем программу по профориентации детей-сирот!» – «Прекрасно, мы вам ее напишем! Она стоит N тысяч рублей». Это всех устраивает. И программа будет сделана. Но насколько она поможет реальным людям с их большими и маленькими бедами, как сильно она поменяет их жизнь в лучшую сторону – это, кстати, вопрос.

Только ленивый сейчас не учит некоммерческие и благотворительные организации общаться и работать с бизнесом и властью. И это хорошо! Но я уверен, что и бизнесу, и власти следует учиться взаимодействовать с теми благотворительными организациями, которые «на земле», которые делают реальные дела. Мне кажется, понимание этого всерьез может изменить ситуацию.